...Главное - не отбить наши аристократические задницы седлом!
Нормальный отчёт будет потом. А пока я хочу сказать несколько вещей.
И главная из них - я горжусь Айрис как никогда. Я горжусь ею как игрок, горжусь ею как Деметра и как многие другие обиатели Коммуналки.
Айрис стала похожа на мать. Думаю, теперь, когда стало ясно, что Деметре ничто не угрожает, это пойдёт на спад, но на Йоль мисс Бейн посчитала своим долгом жечь так, чтобы мама гордилась. Она редко пьёт виски в таких количествах, нечасто так много скабрезно шутит, до этого бала не питала настолько нежной любви к кельтской музыке и не танцевала столько и со столькими кавалерами... А ещё Айрис сделала то, чего хотела бы Деметра. Потанцевала с профессором Треверсом и - пусть и не целый танец - с Рудольфусом Лестрейнджем.
Кажется, она неспроста проспорила матушке перекрас волос. Получилось нечто среднее между её натуральным каштановым и огненно-рыжим деметровским, а в характере смешались отвага МакФасти и благоразумие Бейнов, причём первой прибавилось так, что хоть стой, хоть падай головой в сторону Гриффиндора.
Ночью в гостиной я, мисс Барри и мисс Шофтайн пели для декана "Мы не ангелы, парень". Красиво, будто репетировали, с душой, с отдачей. На всех эмоциях, которые у нас были. По краней мере, для меня это было так. Судя по тому, о чём мы говорили на факультете, для них - тоже.
Когда мы закончили петь, Треверс внимательно на нас посмотрел, а потом сказал: "Орден даже не представляет, как ему с вами не повезёт. Кого они собрались спасать." И потом - "Да нифига вы не смиритесь. И не прогнётесь."
И я понимаю, что да. И отвечаю, что да. И Даньел Барри тихо-тихо произносит: "Мы вырежем их всех".
Мы действительно были готовы будучи "спасёнными" резать глотки, душить подушками в постелях, травить еду и питьё, изучить Непростительные, но отомстить и вернуть власть тем, кому она по нашему мнению должна принадлежать. Устроить новый девяносто шестой, даже более кровавый. Потому что мы действительно на этот раз не оставили бы в живых никого. А говоря за себя, за Айрис - если бы пришлось умирать, она бы пошла на смерть и продала бы свою жизнь как можно дороже. Я поняла, что она действительно не боится смерти, если это достойная смерть.
Когда на балу играл истинный гимн Магической Британии, я плакала.
И главная из них - я горжусь Айрис как никогда. Я горжусь ею как игрок, горжусь ею как Деметра и как многие другие обиатели Коммуналки.
Айрис стала похожа на мать. Думаю, теперь, когда стало ясно, что Деметре ничто не угрожает, это пойдёт на спад, но на Йоль мисс Бейн посчитала своим долгом жечь так, чтобы мама гордилась. Она редко пьёт виски в таких количествах, нечасто так много скабрезно шутит, до этого бала не питала настолько нежной любви к кельтской музыке и не танцевала столько и со столькими кавалерами... А ещё Айрис сделала то, чего хотела бы Деметра. Потанцевала с профессором Треверсом и - пусть и не целый танец - с Рудольфусом Лестрейнджем.
Кажется, она неспроста проспорила матушке перекрас волос. Получилось нечто среднее между её натуральным каштановым и огненно-рыжим деметровским, а в характере смешались отвага МакФасти и благоразумие Бейнов, причём первой прибавилось так, что хоть стой, хоть падай головой в сторону Гриффиндора.
Ночью в гостиной я, мисс Барри и мисс Шофтайн пели для декана "Мы не ангелы, парень". Красиво, будто репетировали, с душой, с отдачей. На всех эмоциях, которые у нас были. По краней мере, для меня это было так. Судя по тому, о чём мы говорили на факультете, для них - тоже.
Когда мы закончили петь, Треверс внимательно на нас посмотрел, а потом сказал: "Орден даже не представляет, как ему с вами не повезёт. Кого они собрались спасать." И потом - "Да нифига вы не смиритесь. И не прогнётесь."
И я понимаю, что да. И отвечаю, что да. И Даньел Барри тихо-тихо произносит: "Мы вырежем их всех".
Мы действительно были готовы будучи "спасёнными" резать глотки, душить подушками в постелях, травить еду и питьё, изучить Непростительные, но отомстить и вернуть власть тем, кому она по нашему мнению должна принадлежать. Устроить новый девяносто шестой, даже более кровавый. Потому что мы действительно на этот раз не оставили бы в живых никого. А говоря за себя, за Айрис - если бы пришлось умирать, она бы пошла на смерть и продала бы свою жизнь как можно дороже. Я поняла, что она действительно не боится смерти, если это достойная смерть.
Когда на балу играл истинный гимн Магической Британии, я плакала.
